Возраст от двух до четырех лет — возраст первого физиологического криза. Ребенок усиленно растет; вытягивается в < длину, увеличивается его вес, из пухлого розовощекого крепыша он превращается в худенького угловатого, нередко бледного, болезненного на вид. Наряду с общим ростом увеличиваются и внутренние органы: желудочно-кишечный тракт, печень, сердце, утраивает свой вес головной мозг. Происходит выраженный эндокринный сдвиг, бурно функционируют железа внутренней секреции — гипофиз, эпифиз, щитовидная, паращитовидная и вилочковая. Дифференцируются и приобретают все большее значение кора головного мозга, начинает свое формирование вторая сигнальная система, состояние пассивного овладевания окружающей реальностью сменяется бурно просыпающейся активностью, стремлением к самостоятельному познаванию мира,—так характеризуют этот период ученые.

В этом возрасте происходит осознание ребенком своего «Я», малыш вычленяет себя из внешнего мира, из потока происходящих событий. Еще недавно он был как бы растворен в окружающей среде, не мог отличать своих действий от действий взрослых, играл со своими ручками, ножками, как с игрушками, и .даже себя называл в третьем лице: «Вова идет гулять», «Вова хочет есть» и т. д.

Теперь родители только и слышат: «мое, мне, не дам!». К потехе взрослых ребенок подолгу разглядывает себя в зеркале, строит себе рожицы, щупает себя перед зеркалом, делает различные движения. Взрослым — смешно, а для маленького человека это очень и очень серьезно, он рассматривает себя, свое «Я» со стороны. И все эти «мое, мне» — первые попытки самоутверждения, попытки отстоять суверенные права своей личности.

Тяга к самоутверждению, независимости пробуждает другое желание — желание самостоятельности. Ребенок то и дело заявляет: «я сам». И хотя малыш еще ничего не умеет, не нужно подавлять этого его стремления к самостоятельности. Не всегда у родителей хватает терпения. Бесконечно долгое одевание, разбитая посуда, залитая супом одежда, синяки и царапины — вот далеко не полный перечень издержек первой «самостоятельности». Куда проще самим умыть малыша, почистить ему зубы, причесать, одеть, накормить.

Многие так и поступают, несмотря на крики и протесты своего чада.

Но подавление тяги ребенка к самостоятельности неизбежно приводит к нервности, которая обычно проявляется в форме упрямства и капризности. Немецкие психологи так и назвали первый криз «тротцпериоде», т. е. период упрямства.

Однако упрямство и капризность ребенка можно избежать, если в пределах разумного дать ему возможность проявлять самостоятельность и независимость. Конечно, это отнимет массу времени, но не пропадет даром, окупится сторицей, когда ребенок обучится одеваться, умываться, самостоятельно принимать пищу.

Особенно тяжело переносят подавление дети — холерики и меланхолики. У холериков наиболее резко проявляется и упрямство, и капризность. Кроме этого, «подавление», особенно в грубой форме, иногда приводит к взрывам гнева с криками, слезами, «двигательной бурей», иногда даже агрессией— дети нападают на родителей, бьют их, царапают, кусают. Очень часто развиваются невротические реакции. Кстати, по подсчетам ученых, часть всех детских неврозов приходится на период первого физиологического криза.

Дети-меланхолики, наоборот, очень быстро смиряются с волей родителей, становятся вялыми, равнодушными, пассивными, безвольными, скованными в движениях. Такие дети, как правило, малокровны и болезненны. Не бесследно борьба с родителями «за независимость» проходит и для сангвиников и флегматиков. Они тоже вроде бы подчиняются родительской воле, но это видимое подчинение. Дети приспосабливаются обходить запреты, действовать исподтишка. Так зарождаются первые ростки будущего приспособленчества.

Возраст от четырех до семи лет — период относительного затишья. Так или иначе ребенок вышел из критической фазы, стал спокойнее, послушнее, у него развивается, как говорят психологи, первичная аффективная привязанность к близким, появляется потребность товарищества, резко возрастает интерес к окружающему миру. Любознательность ребенка в этом возрасте не знает границ. Его интересует буквально все, он задает родителям тысячу вопросов и на каждый требует немедленного, понятного для него ответа. При объяснениях ребенок любит и просит повторений, они помогают ему запомнить и лучше понять объяснение, поэтому нельзя сердиться или обрывать малыша, когда он во второй, третий и четвертый раз задает один и тот же вопрос. Ученые этот возрастной период так и назвали «стадией вопросов». Очень важно в течение всей этой стадии придерживаться тактики правдивых, но доступных для понимания ребенка ответов.

В литературной, критике есть мнение, что наиболее ценны и значимы те художественные произведения для детей, которые одинаково интересны и взрослым и детям. В таких произведениях заключена глубокая жизненная и художественная правда, но подана она таким образом, что каждый \’воспринимает ее в зависимости от жизненного опыта. Таковы, например, «Винни-Пух», «Аленький цветочек», детские рассказы Л. Толстого, народные былины и сказки.

Наши ответы детям даже на самые сложные вопросы должны придерживаться такого же принципа. Неправильные объяснения, заведомо ложные версии, попытки отмахнуться от вопросов ребенка могут привести к печальным результатам. Всегда, когда ребенок раскрывает обман родителей, он теряет к ним доверие. И тогда все призывы к честности уже »не будут иметь для малыша никакой убедительности.

Подобной тактики нужно придерживаться и при ответах на вопрос: «Откуда берутся дети?» Хороший совет на это г счет дал известный американский педиатр Б. Спок. «Вы можете сказать: ребенок растет в специальном месте внутри матери». Если это малыша удовлетворит, то ничего больше говорить не надо. Но через несколько минут, а может быть через несколько месяцев, он продолжит свои расспросы: «Как ребенок попадает внутрь к матери и как он оттуда выходит?» Самый простой ответ, что ребенок вырастает из крошечного семени, которое было внутри матери всегда… И когда он становится достаточно большим, выходит наружу из специального отверстия, предназначенного для этой цели. «Пройдет много месяцев, прежде чем ребенок спросит, какую же роль играет отец». На этот вопрос также можно достаточно просто ответить: ребенок начинает расти только тогда, когда папа полюбит маму.

Важным фактором при воспитании детей дошкольного возраста является склонность их к подражанию родителям. Вот что писал по этому поводу А. С. Макаренко: Не думайте, что вы воспитываете ребенка только тогда, когда с ним разговариваете или поучаете его, или приказываете ему. Вы воспитываете его в каждый момент вашей жизни, даже тогда, когда вас нет дома. Как вы одеваетесь, как вы разговариваете с другими людьми и о других людях, как вы радуетесь или печалитесь, как вы обращаетесь с друзьями и врагами, как вы смеетесь, читаете газету, — все это имеет для ребенка большое значение. Малейшее изменение в тоне ребенок видит или чувствует, все повороты вашей мысли доходят до него невидимыми путями, вы ,их не замечаете. А если дома вы грубы или хвастливы, или пьянствуете, а еще хуже, если вы оскорбляете мать, вы уже причиняете огромный вред вашим детям, вы уже воспитываете их и воспитываете плохо пожалуй, лучше и не скажешь. Мы приведем только один пример из практики.

В семье инженера Петрова очень часто при сыне родители обсуждали производственные неурядицы, отец осуждал начальника отдела Фарафонова, говорил, что тот ему «палки сует в колеса», называл его дураком.

Однажды на семейное торжество Петровы пригласили сослуживцев отца. Был среди приглашенных и Фарафонов, В самом разгаре вечера Фарафонов подошел к мальчику, начал задавать обычные в таких случаях вопросы, но малыш наотрез отказался отвечать.

Я не буду с тобой разговаривать!

Это почему же?

Потому что ты Фарафонов!

Ну и что ?

Ты дурак и папе работать мешаешь!

Конечно, вечер был испорчен и для отца, и для Фарафонова, но больше всех пострадал маленький Вася. Отец уволок его в другую комнату, стал бить ремнем, а мальчик, всхлипывая, повторял только:

— Ты же сам говорил.

Ведь и правда —сам говорил! И не один раз! И откуда малышу было знать, что в глаза можно рассыпаться перед начальством в комплиментах и лебезить, и угождать, а за глаза называть дураком. В результате у Васи развился невроз, рассыпалось, как карточный домик, радужное мировосприятие, а самое главное — этот позорный урок оставил в его душе глубокий след на всю жизнь.

Для детей дошкольников еще совершенно недоступны условные понятия о добре и зле, окружающий их мир кажется им устроенным самым лучшим образом — нужно учитывать это, щадить и оберегать легко ранимую психику ребенка. Нет никакого смысла рассказывать при детях различные страшные истории, говорить о смерти близких или соседей, потому что для ребенка подобная информация может стать сверх-сильным раздражителем, вызвать нервный срыв. Нужно постепенно, крайне осторожно и в более старшем возрасте вводить маленького человека в сложный и противоречивый «взрослый мир».

Дошкольный возраст — период насыщенной и богатой эмоциональной жизни, буйного расцвета творческой фантазии, период открытия мира в его первозданной красоте и чистоте. Доказывать это нет никакой необходимости. Хочется только упомянуть об известной книге К. Чуковского «От двух до пяти». Прочтите ее, если не читали.

Сейчас много спорят: с какого возраста нужно начинать обучение детей. По данным психологов, 3/4 общего развития умственных способностей человека происходит до семи лет, причем 2U падает на возраст до четырех лет. Значит ли это, что детей нужно обучать «наукам» чуть ли не с трех-четырех лет? Имеются и «опыты» на этот счет. Оказывается, к пяти-шести годам можно обучить детей бегло читать и считать, и даже решать достаточно сложные арифметические задачи. Можно. Но нужно ли?

Всем ясно, что человек должен быть гармонически развит. Но если мы сделаем основной упор на раннее развитие интеллектуальной сферы, не произойдет ли это за счет обеднения эмоционального и нравственного развития? Не убьем ли мы в ребенке буйную творческую фантазию, приучая чуть ли не с пеленок нематематическим абстракциям и догмам? Не вырастим ли мы, таким образом, «маленьких старичков»— творчески бескрылых и нравственно опустошенных? Пай всеми этими вопросами должны задуматься сторонники раннего обучения.

Нам могут возразить, привести несколько исключительных примеров. Но отдельные исключения — это еще не правило. Кроме того, против раннего обучения есть возражения чисто физиологического плана. Известно, что только к семи годам головной мозг ребенка достигает величины мозга взрослого человека, только к семи годам устанавливается величина радиуса роговицы глаза. Известно, что продолжительное сидение в одной позе, что неизбежно при обучении, тормозит физическое развитие детей. Только к шести-семи годам у ребенка формируется «внутренняя речь», т. е. речь становится орудием мысли. Каждый, кто воспитывал детей, замечал, что ребенок на каком-то этапе развития начинает разговаривать сам с собой—это признак формирующейся внутренней речи. Попутно заметим, что ни в коем случае нельзя смеяться над малышом или делать ему замечания, когда он сам с собой разговаривает. Эти замечания и насмешки тормозят плавное интеллектуальное развитие ребенка, а иногда вызывают даже нервную сшибку.

Обучение ребенка в то время, когда у него активно продолжает расти, увеличиваться в объеме головной мозг, опасно еще и по той причине, что у «растущего» мозга ослаблены защитные механизмы и нагрузка знаниями может оказаться непосильной, привести к перенапряжению нервных процессов, вызвать невротическую реакцию.

Упомянем еще об одном факторе, который нужно иметь в виду при решении вопроса о начале обучения. Абстрактное отвлеченное мышление у детей дошкольников, как правило, не развито, развивается оно к девяти-десяти годам, мышление же дошкольников — конкретное, предметное. Это убедительно доказано множеством экспериментов. Расскажем об одном из них.

Были сделаны два игрушечных тоннеля, причем один в два раза длиннее другого. Одновременно в тоннели пускали две автоматические движущиеся тележки. Получалось так, что тележки одновременно появлялись и у выходов из тоннелей. Когда детей спрашивали: какая из тележек движется быстрее, все без исключения отвечали: «одинаково». Когда же тоннели убирали и вновь пускали тележки, дети сразу же отмечали, что одна из них движется быстрее. Таким образом, дети (абсолютно все) смогли определить разницу в скорости тележек только при конкретном восприятии их движения. Отсутствие отвлеченного абстрактного мышления не позволило им определить эту разницу при «скрытом» движении.

Напрашивается вопрос: стоит ли искусственно ускорять развитие у детей абстрактного мышления, начиная их обучать математике с четырех-пяти лет? Не вызовет ли ускорение естественного развития перенапряжения нервных процессов, особенно у детей со слабым типом высшей нервной деятельности?

Как видите, мы привели немало серьезных доводов против чрезмерно раннего обучения детей, однако мы считаем нужным и необходимым, чтобы ребенок при поступлении в школу знал буквы ) умел читать некоторые несложные слова, имел представление о числе, считал, производил простейшие арифметические операции. Это нужно для того, чтобы обучение в школе не было для ребенка совершенно незнакомым и неожиданным делом. Такие элементарные знания пробудят у него интерес к школьному обучению и смягчат тог жизненный перелом, который неизбежно вызовет школа, что особенно важно для ослабленных и нервных детей. Однако дошкольное обучение должно быть постепенным, не назойливым и происходить, как правило, в игровой ситуации. Нам кажется, что и поныне девизом интеллектуального воспитания детей дошкольников должно служить старое, но мудрое правило: не слишком много, не очень рано, не очень быстро. (Н. П. Гундобин).

Одной из основных форм существования детства является игра. Игра имеет такое же важное значение в жизни ребенка, какое у взрослого имеет работа, спорт, охота, рыбная ловля… «Игра,—пишет Ф. Фребель,—это зеркало детской души, она важна для ребенка, потому что посредством ее он узнает самого себя, свой внутренний мир, ею же сближается он с внешним миром, и, наконец, она знакомит его с жизнью других, играющих с ним, заставляя к ним привязываться, жить одной жизнью, деля радость и горе».

По мере взросления маленького человека меняется и характер игры. Вначале игра элементарна. Малыш трясет погремушкой, бросает ее на пол, тянется к ней, тащит в рог, играет ребенок и со своими ручками и ножками. О значении таких элементарных игр мы уже говорили во второй главе.

Затем наступает стадия предметной игры. Малыш возит по полу игрушечную грузовую машину или любуется, как ездит заводная, пересыпает совочком песок, раскладывая его по формочкам. Предметная игра постепенно перерастает з ролевую. Ребенок начинает играть в шофера, во врача, в продавца, воображает себя то медведем, то зайцем, то вдруг самолетом. Игра его начинает отражать реальный мир взрослых людей. Развитие и усложнение ролевой игры приводит постепенно к необходимости партнера или партнеров. Таким образом, индивидуальная игра, которая характерна для двух-трехлетнего малыша, постепенно перерастает в коллективную. Не следует торопить это «перерастание», оно произойдет само собой. Двухлетний карапуз ни за что не поделится, не отдаст свою игрушку другому — себе подобному, скорее побьет захватчика. Это не должно огорчать. Малыш еще не подготовлен к совместной игре. Совместная, коллективная игра начинается обычно после трех-четырех лет.

Известный французский психолог А. Валлон в своей монографии убедительно доказал ни с чем не сравнимое значение детской игры для развития личности будущего человека. Игра формирует эмоциональную, нравственную и интеллектуальную сферу ребенка, развивает воображение, побуждает к творчеству, способствует физическому совершенствованию, подготавливает к учению и к труду.

Первую радость победы ребенок познает в игре, в игре же получает первые нравственные уроки: сострадания (переживание за «Мишку», у которого оторвалась лапа), щедрости (дарит другу любимую игрушку), честности и справедливости.

Каков ребенок в игре, говорят ученые, таков он будет и в жизни, труде. Если малыш бросается от одной игры к другой, не доведя ни одно дело до конца, если он в игре не проявляет самостоятельности, пассивен, быстро подчиняется партнеру, если он равнодушен к успеху, к борьбе — все это должно настораживать, все это требует коррекции, которую нужно осуществлять также в игровой ситуации. В игре можно научить холерика сосредоточению, меланхолика— самостоятельности и активности, а флегматика «растормошить», дать ему вкусить радость успеха, радость достижения цели. Постепенно в игровой ситуации надо приучать ребенка к труду. В начале ему можно поручить следить за чистотой и порядком в уголке для игрушек, потом в комнате, а затем постепенно ввести как полноправного члена в хозяйственную и бытовую жизнь семьи.

Ни в коем случае нельзя запрещать ребенку подвижные игры, особенно на чистом воздухе. Подвижные игры совершенствуют мышечный аппарат, помогают ребенку овладевать .произвольными движениями, т. е. действовать .не хаотично и бесцельно, а целенаправленно. Еще Модели писал: кто не способен управлять своими мускулами, тот не способен к вниманию. Если ограничивать ребенка в движениях, растить этакого «паиньку» — такое воспитание в дальнейшем отзовется печальным эхом, ребенок окажется неподготовленным к школьным занятиям, требующим способности сдерживать себя, управлять своими действиями, активной концентрации внимания.

Игры способствуют развитию воображения и фантазии, побуждают ребенка к творчеству, малыш начинает рифмовать, сочиняет свои первые стихи — порой наивные, а порой (откуда что берется!) настолько точные по ощущению и образности, настолько своеобычные, что позавидует любой профессиональный поэт. В игре появляется у. ребенка тяга к рисованию. Творчество (в том числе и словотворчество, забавное коверкание слов) дает маленькому человеку возможность активно познавать себя и окружающий мир, формирует его мироощущение.

Как видим, детские игры — очень и очень серьезное дело, надежное и испытанное средство воспитания; но не только воспитания, а и лечения. Многие болезненные нервные симптомы, можно ликвидировать при помощи игр. У врачей психиатров даже термин есть такой — игротерапия. И эта терапия оказывается нередко мощней и действеннее самых сильных лекарств.

Да дети и сами очень часто используют игру для изживания своих обид и неприятностей. Из семьи ушел отец — ребенок играет в «вернувшегося отца». Отец пьет — у ребенка в игре он бросает пить и становится «хорошим и добрым». Отбежав на порядочное расстояние от обидчика, мальчик начинает строить ему рожицы, дразнить его: «Вовка — морковка, гнилая головка» и т. п. Таким образом ребенок мстит обидчику и восстанавливает свое попранное человеческое достоинство.

Родители одного нашего маленького пациента- заметили, что их сын все время рисует девочку и всегда без рук. Благодаря этим рисункам удалось выяснить, что его обижает соседская девочка, старшая по возрасту, бьет его, издевается над ним. Были приняты соответствующие меры и причины нервности ликвидированы у.

Теперь коснемся еще одного вопроса, который нередко задают родители. Как часто и как много покупать ребенку игрушек? Мы считаем: не слишком много и не очень часто. Необходимо воспитать у ребенка уважительное отношение к игрушкам. Малыш должен успеть привыкнуть к каждой из них, полюбить и беречь. И тогда покупка новой игрушки превратится в праздник. Частые же покупки не создают праздничной атмосферы. Имея много игрушек, часто получая новые, ребенок теряет уважительное к ним отношение, не дорожит ими, обращается без любви и интереса, а нередко и ломает.

Правда, сам по себе факт поломки игрушки не должен вызывать особенного беспокойства. Ребенку-дошкольнику все «интересно, все хочется узнать самому, его страшно интересует: что же там — внутри игрушки, как она устроена. Поэтому поломка поломке рознь. В одних случаях ребенком движет жгучее любопытство, в других — холодное равнодушие. Равнодушного отношения к игрушкам нужно бояться. А оно (это равнодушие) чаще всего возникает при неумеренных и частых покупках.

Кроме того, большое количество разнообразных игрушек, иногда приобретенных без учета возраста, возможностей и наклонностей малыши, притупляет у него творческую фантазию. Хозяину огромного игрушечного царства становится скучно, ни к одной игрушке он не привязался, ни одна не вызывает интереса — все надоело. Такие дети, как правило, становятся капризными, упрямыми, крайне обидчивыми и требовательными, превращаются в маленьких деспотов, постоянно требующих новых и новых развлечении. Между тем даже совсем не игрушек, ребенок может увлеченно и вдохновенно играть. Две простые чурки превращаются в его воображении то в танки, то в машины, го в самолеты… И настоящая игрушка для такого ребенка вдвойне дорога. Не поймите, что мы призываем не покупать игрушек вообще. Нет, мы призываем только — знать этим покупкам меру, рекомендуем учитывать при подборе игрушек наклонности и интересы малыша.