На новогодний утренник Юра попал впервые в жизни. Все ему понравилось. С изумлением смотрел он на крутящуюся огромную елку среди зала, всю в блестках, игрушках, гирляндах, в разноцветных огнях. Около елки суетился Дед Мороз — большой и добрый, он рассказывал смешные истории, пел, водил вокруг елки хороводы. Ему помогала Снегурочка. Белые «Снежинки» кружились в танце. Юра, поначалу оробевший, осмелел, подошел поближе к хороводу. Около пего прыгали веселые лопоухие зайчики, пробежала мимо рыжая лиса. Вдруг Юра заметил, как из-за елки, переваливаясь с ноги на ногу, растопырив лапы, вышел большой коричневый медведь — «совсем взаправдошний». Медведь направился прямо к Юре. Вот он уже совсем близко, вот уже поднял над Юрой лапы, намереваясь схватить. Юра заметил острые страшные когти. Мальчик пронзительно закричал, бросился к первой попавшейся двери. Дверь оказалась запертой. Тогда он повис на ручке, упал, бился головой об пол… С тех пор Юра резко изменился: стал капризным, нетерпеливым, ломал игрушки, нападал с кулаками на мать, боялся кошек, собак — всего пушистого, однажды устроил истерику в магазине, когда мать хотела купить ему пальто с пушистым воротником. Ребенок стал бояться даже игрушечного Мишку…

Почемучка

Очень уж был любопытен Володя Матросов. До всего ему было дело.

Почему дым идет вверх?

Почему у курицы две ноги, а у кошки четыре?

Почему у Коли есть сестренка, а у нас никого нет? С утра до вечера «почему», «почему», «почему». Никому не давал Вовка покоя. Однажды бабушка пригрозила ему:

Если ты сейчас же не замолчишь, позову бабу-ягу, она тебя в лес утащит.

А я убегу!

Не убежишь, она тебя заколдует, у тебя ноги отнимутся…

В это время позвонили.

—    Вот видишь, — сказала бабушка и пошла открывать дверь.

В комнату вошла почтальонша, старая женщина, седая, вся в морщинах. Вова сразу понял: баба-яга. Он с ужасом заметил, что баба-яга смотрит в его сторону. «Не хочу в лес!» — хотел закричать мальчик, но голос у него пропал. Он хотел убежать в другую комнату, спрятаться за комод и вдруг понял: йоги не действуют, «отнялись». Мальчик застыл в одной позе.

В палату Вову принесли на носилках, он не мог ни ходить, ни говорить, отказывался от еды, лежал все время с закрытыми глазами. Позднее выяснилось: не открывал глаза, потому что боялся снова увидеть бабу-ягу, которая «утащит в лес»\’…

«Папа-пяиица»

—    Что у тебя болит, Марина?

У меня папа «пьяница»,— с детской непосредственностью отвечает девочка.

Пьет у нас отец, ох, как пьет! — со вздохом подтверждает мать.

Завязывается обычная беседа, во время которой врач, как говорится в медицинском обиходе, собирает анамнестические данные. Постепенно начинает вырисовываться картина происшедшего.

…Отец пришел домой в двенадцатом часу мочи, пьяный, еле держался на ногах. Марина уже спала.

Опять наклевался, — не выдержала жена.

А ты замолчи…

Екатерина Андреевна отлично знала, что бесполезно с ним, с пьяным разговаривать, и все-таки не выдержала, сказала что-то обидное. Муж рассвирепел, схватил со стола тарелку, замахнулся. От криков, от звона падающей посуды девочка неожиданно проснулась. Лицо ее исказил испуг, она бросилась к родителям, схватила отца за ноги:

—    Не бей маму!

Марина громко кричала, била отца бессильными маленькими кулачками, наконец, вцепилась зубами в его руку. Всю ночь девочка не спала, мелко дрожала, плакала..;

После этой ночи Марина стала раздражительной, капризной, боялась оставаться одна, никуда не отпускала от себя мать, при появлении отца кричала, громко рыдала, дрожала. У Марины расстроился сон: она подолгу не могла заснуть, спала беспокойно, металась, плакала во сне…

«Продайте Вовку обратно…»

У Бори родился брат. Произошло все совершенно неожиданно. Приехали на «Скорой помощи» тети в белых халатах — увезли маму. Боря решил, что мама заболела, но папа успокоил его: мол, ничего с мамой «е случилось .и скоро Боря сам все узнает. А на следующий день папа пришел веселый, смеялся, шутил, хлопал Борю по плечу:

—    Мы тебе брата купили!

—    Не надо мне брата, — попытался захныкать Боря, но пала его перебил:

—    Перестань! Радоваться надо, а ты…

…Когда приехала мама с братом, к ним в квартиру стали заходить соседи, все поздравляли маму, рассматривали младенца, умилялись, всплескивали руками:

—    Ах, какой прелестный малыш!

А на Борю даже внимания никто не обращал, словно его и не было. Папа сказал ему:

—    Ты теперь у нас взрослый.

Возка, так назвали брата, кричал ночами, ревел, не давал никому спать и все ему «с рук сходило». А стоило Боре вечером громко что-нибудь сказать, как па пего шикали:

—    Тише! Вовика разбудишь…

Однажды Боря попросил маму купить конфет, мама обиделась, закричала на него:

—    Ты что не видишь: Вовка болеет. Без конфет не проживешь?

Боря ушел в свою комнату и заплакал. Тяжело ему было— жить не хотелось. Вот умереть бы… И он представил себя мертвым. Мама с папой плачут. Мама говорит: «Он у меня конфет попросил, а я ему не купила», а папа ей говорит: «Это Вовка во всем виноват. Давай продадим его обратно».

Боря знал: чтобы умереть, нужно не есть. И он решил— не есть. Ничего! Когда его позвали к обеду, он отказался на отрез:

—    Не хочу и все!…

—    Ах, не хочешь!—рассердилась мама, подбежала, шлепнула его, — куражиться вздумал…

Этого Боря уже не мог вынести. С плачем упал он на пол, стал биться головой, стучал руками и ногами. Из его рыданий, нечленораздельных выкриков, громких всхлипываний можно было разобрать лишь отдельные фразы:

—    Не надо мне брата… Продайте его обратно… Я выколю ему глазки…

Чем больше мама с папой успокаивали сына, тем громче он кричал, тем сильнее бился ногами и головой об пол. Успокоился Боря сам, когда обессилел… Назавтра припадок повторился, повторился он и на следующий день.